Живым или Мертвым - Страница 24

— Снимай рюкзак совсем. Я раздам твой груз по людям. — Дрисколл открыл было рот, чтобы возразить, но медик не дал ему даже слова сказать. — Послушай, если ты и дальше пойдешь с рюкзаком, можешь считать, что распростился с рукой. Не исключено, что у тебя поврежден нерв, и шестьдесят фунтов никак не пойдут тебе на пользу.

— Ладно, ладно…

Барнс, Янг и Коллинз вернулись. Коллинз вручил рюкзак Барнсу, и тот отправился вдоль цепочки, раздавая груз рейнджерам.

— Ничего не слышали, — доложил Янг Дрисколлу, — но какое-то движение там есть. В полукилометре на западе слышен звук автомобиля.

— Хорошо. Возвращайся на свое место. Коллинз, ты тоже.

Дрисколл вынул из кармана карту и щелкнул маленьким фонариком с красным светофильтром. Фонарик не входил в стандартный комплект снаряжения, но что делать, если очки ночного видения, при всей их несомненной полезности, никак не годятся для того, чтобы разглядывать карту? Кое-какие старомодные привычки бывает трудно изжить, а от некоторых и вовсе не следует отказываться.

Тейт подошел поближе и глянул через плечо командира. Дрисколл провел пальцем по контуру ущелья, в котором они сейчас находились: возле выхода начиналась еще одна ложбина, по сторонам которой лежали два плато. «Местность, — думал Дрисколл, — все равно, что городской район: ложбины — главные улицы, плато — кварталы, а ущелья — переулки». Сейчас они держатся вдали от дорог, пробираясь закоулками между домов к аэропорту. Вернее, к вертодрому. «Еще две ложбины, одно ущелье, — думал он, — а потом вверх по склону, на плато, к месту приема вертолета».

— Финишная прямая, — заметил Тейт.

«Тут-то лошади и начинают спотыкаться», — подумал Дрисколл, но ничего не сказал.

У горловины ущелья они простояли пятнадцать минут. Тейт и Дрисколл просматривали ложбинку на всю длину сквозь очки ночного видения, пока не убедились, что оттуда за ними не следят посторонние глаза. Разбившись по двое, отряд пересек дно ложбины. Оставшиеся обеспечивали прикрытие, а Дрисколл и Тейт исполняли роль регулировщиков движения. Янг и его пленник шли последними. Они только-только успели выйти на ровное место, как на востоке показались горящие фары. Дрисколл сразу разглядел, что это еще один «УАЗ», но этот, в отличие от первого, ехал не спеша.

— Стойте! — приказал Дрисколл. — Автомобиль с востока.

На этом «УАЗе», как и на том, с которым пришлось иметь дело раньше, стоял смонтированный на турели 12,7-миллиметровый пулемет «НСВ», но рядом с ним Дрисколл увидел лишь одного человека. И на переднем сиденье не было никого, кроме водителя. Разделили силы, рассчитывая, видимо, зажать свою добычу в клещи. Тактика действия мелкими группами следует инстинктивным порывам не в меньшей степени, чем правилам ведения войны, но тот, кто снаряжал эту машину, допустил ошибку. Ну, а «УАЗ» приближался, погромыхивая вылетающими из-под шин камешками и освещая ложбину прыгающим светом фар.

— Водитель, — одними губами прошептал Дрисколл Тейту. Тот кивнул. В рацию Дрисколл чуть слышно проговорил: — Не стрелять! — и услышал в ответ двойные щелчки.

«УАЗ» приблизился на расстояние двадцати метров. Дрисколл уже отчетливо видел в бело-зеленом ореоле очков ночного видения лицо пулеметчика. Совсем мальчишка, лет восемнадцать-девятнадцать, борода еще совсем несуразная, жиденькая. Ствол пулемета был направлен вдоль ложбины, а не гулял из стороны в сторону, как положено. «Ленивый все равно что мертвый», — подумал Дрисколл.

Тем временем «УАЗ» поравнялся с горловиной ущелья и вдруг остановился. Водитель наклонился за чем-то, тут же появился с большим ручным фонарем и принялся указывать на что-то со стороны пассажирского сиденья. Дрисколл навел перекрестие прицела «М-4» под левое ухо пулеметчика. Он мягко, очень мягко нажал на спуск, и «М-4» подпрыгнула. Сквозь ОНВ было видно, как вокруг головы парня появился ореол. Он рухнул в крохотный кузов «УАЗа». Тейт покончил с водителем на долю секунды позже. Зажженный фонарь описал лучом несколько зигзагов и, упав на сиденье, осветил педали.

Дрисколл и Тейт подошли к машине, потратили двадцать секунд на то, чтобы погасить фонарь и убедиться, что живых не осталось, и двинулись дальше по ложбине. На западе зарычал мотор автомобиля. Фары осветили их. Дрисколл не стал даже оглядываться, лишь прикрикнул: «Идем, идем!», и, как и шел в одном шаге за Тейтом, двинулся дальше. Сзади быстро затарахтел очередной «НСВ», взметнув пыль и обломки камня, но Дрисколл и Тейт уже успели нырнуть в ущелье. Дрисколл знаком велел Тейту идти дальше и подозвал к себе Барнса. Пулеметчик вытянулся возле валуна, установил сошки и упер приклад в плечо. Автомобиль быстро приближался. Дрисколл вынул из «лифчика» гранату и вырвал чеку. У входа в ущелье загремели под шинами камни, поднялась пыль. Дрисколл отпустил рукоять, сосчитал «тысяча один», «тысяча два», чтобы граната взорвалась без задержки, и метнул ее по высокой дуге в сторону ложбины. «УАЗ», заскрипев тормозами, остановился. Граната взорвалась футах в десяти позади машины. Барнс открыл огонь, поливая пулями бока машины. Крупнокалиберный пулемет полыхнул было огнем, но тут же умолк — очередь срезала пулеметчика. Заскрежетала коробка передач, «УАЗ» дал задний ход и тут же скрылся из виду.

— Идем! — приказал Дрисколл и, подождав, чтобы Барнс поднялся, двинулся следом за ним.

Когда они догнали колонну, Гомес уже успел разделить группу — половина рассыпалась по ложбине, выбрав подходящие укрытия, и уже вела наблюдение, а остальные собрались в горловине узкого ущелья. Дрисколл подошел к Гомесу.